Встать после вчерашнего стало на удивление сложной задачей: Ян не помнил, что бы он так напивался прежде. Ведь всегда был риск, что мать позвонит именно в тот момент, когда ты в состоянии лишь рыгать и пьяно хихикать в трубку. А вчера они с ребятами повеселились на славу – двадцати часовой рейд в WoW, приправленный ящиком пива и десятком какой-то дряни из Макдональдса, в компании его лучших, да и единственных, друзей – трех парней с потока, вечно висящих на грани исключения, - не прошел бесследно. С трудом разогнув затекшие плечи: «Боже, я что, спал на приставке?»  - Ян сел. Оглядев помещение, он вздохнул с облегчением, радуясь, что проснулся в собственной, вполне узнаваемой, квартире. Опустив ноги, парень поморщился от омерзения – в пятки впились кусочки рассыпанных по полу чипсов. Хорошо хоть стекла ( при первичном осмотре ) обнаружено не было – очередное преимущество жестяных  банок над бутылками.

     Сдерживая подступающую к горлу тошноту, Ян мельком отметил, что иных тел, кроме него, в спальне не наблюдается, и, охнув от вмиг проснувшейся при движениях головной боли, потопал на кухню. Где-то там, в трубах, точно должна быть вода. Мама за неё счет оплатила.

     Заливать пожар, раздирающий глотку после такого празднества, можно было бесконечно, поэтому, решив остановиться на двух стаканах, Ян, ополоснув лицо,  направился к следующему пункту свое ежедневной программы – душу. С каждой минутой смрад, исходящий от собственной туши, становился все отчетливей и, дабы не протухнуть окончательно, нужно было срочно пройти крещение мылом и шампунем, которые, о чудо, все же имелись в этом «свинарнике», как ласково назвали его просторные владения наведывающиеся в гости родители.

     Дом, кстати, для студента был роскошью, тем более для такого, как Ян, безработного и одинокого. Поэтому все дружеские посиделки, наподобие вчерашней, проводились у него, как у единственного из их компании, кто владеет собственным жильем. Открыв холодильник и обнаружив там … ничего,  Ян принял тяжелое решение: необходимо сходить за нормальной пищей. Денег на питание осталось немного, поэтому вновь заказывать на дом готовый завтрак (или уже обед?), парень не стал, понимая, что тогда это будет последнее пиршество на этой неделе. Мокрые после душа волосы щекотали шею, пока он  пытался промокнуть свои непослушные вихры вытащенным из кучи грязного белья полотенцем.

      Да, выходить сырым под  грозящее разразиться нешуточным ливнем небо не было никакого желания, но желудок собирался устроить ему не менее жуткую бурю, поэтому, кое-как натянув на себя последние чистые майку и джинсы и прихватив с собой ветровку, Ян направился к выходу, не без удовольствия отмечая, что голова почти прошла, отвлеченная расчетами средств на продукты.

      Часы в коридоре показывали десять часов – магазин неподалеку был уже открыт. И, уже на ходу застегивая рыжие сапоги, студент, вновь прогуливающий пары, выскочил за дверь небольшого домишки, оставленного ему в наследство от бабушки, души не чаявшей в «милом и скромном» мальчике.

      Ключи, звякнув о деревянную дверь, привычно уложились в кармане, и Ян, удостоверившись, что не забыл взять наличные, отправился вдоль постепенно раскрашиваемой точками моросящего дождя дороги, пролегающей меж высоких яблонь и вишень, скрывающих за собой вид простилающих вокруг дома полей.  Накинув на голову желтый капюшон, парень ускорил шаг, чувствуя, что вернется домой промокшим до нитки – до ближайшей крыши дома пилить еще как минимум километр, а тучи все сгущаются. В надежде, что единственной неприятностью по пути будет непогода, Ян заткнул уши наушниками и под ритмичные басы любимой рок-группы отправился в путь.

Полностью погрузившись в слова, исполняемые грубым, но чертовски притягательным голосом, Ян не заметил как управился со своей миссией. Тяжелый пакет, полный макарон, хлеба и сосисок больно бил по ноге при каждом новом шаге. Сожаления о том, что он так и не починил скутер, уже успели смениться легким раздражением от медленно пробирающегося под куртку холода. Ничего, в выходные можно будет съездить в дом к предкам и выклянчить у них сотню-другую на новый движок. И не придется больше пугать бедных продавщиц своим вымокшим силуэтом: решили, наверное, бедняжки, что это очередной грабитель, решивший воспользоваться опустевшим в дождь магазином.

    От размышлений о повседневных заботах его отвлекло четкое ощущение, что за его спиной кто-то стоит. Не помня, чтобы по столь дикой дороге ему встречались другие путники, Ян обернулся,  собираясь развеять свои подозрения, однако взгляд его уперся в грудь мужчины, словно Слендер, возникший из ниоткуда.  Подняв взгляд чуть выше  - так, что капюшон, как и челюсть, отъехал куда-то вниз – он встретился глазами с пронзительными ярко-желтыми глазами незнакомца. «Ха-ха, приснится же такое, – сглотнув, подумал Ян , уже представляя, чем закончится  встреча с подобным персонажем на пустынной улице далеко за пределами густонаселенных районов Амстердама. – Давно мне такие кошмары не снились.»

      Черты лица мужчины можно было назвать неправильными: не бывает столь идеальных и резких линий, разве что в фильмах и играх, когда мастера компьютерной графики доводят изображения до совершенства. Что уж говорить о немигающем взгляде, пригвоздившем парня к месту, словно бабочку в рамке, который, наверное, давал своему владельцу обзор не меньший, что у маяка – таким высоким был рост незнакомца.

       Но время шло, а мужчина, несмотря на свою пугающую внешность, не проявлял признаков агрессии, да и сон не собирался рассыпаться вязким маслом, напротив, все явственнее колотя барабанной дробью дождя по плечам и спине. А затем мужчина произнес что-то, что Ян бы назвал испанским, но не рискнул, так как в языках был полнейшим профаном.

- Kie vi povas resti tranokte?

      «Будем рассуждать логически: если лопочет на иностранном – значит, иностранец, - сделав столь потрясающий вывод, Ян стал думать дальше. – А за морями-океанами фрики разные водятся, ничему не стоит удивляться.» Однако несмотря на увещевания собственного разума, возвышающаяся над ним, словно жираф, фигура, не вызывала доверия, поэтому парень не смог сдержать легкой дрожи в голосе, когда, наконец, решился ответить:

- Эээ… Я немного английский знаю. Do you know English?

      На самом деле, на всех уроках иностранного языка Яна спасал умный переводчик, который он всегда умудрялся проносить и на экзамены, и на зачеты. И хотя родители постоянно говорили, что у них пол страны на нем общается и его нельзя не знать современному человеку, голландский – единственное, что воспринимал мозг парня, впитывая знакомые звуки вместе с материнским молоком.

      Ожидая реакции незнакомца, Ян переложил пакет из онемевшей руки в другую, после чего поправил капюшон, так как не был поклонником дождевого иглоукалывания по лицу.

Может, он один из тех фанатичных поклонников японских мультфильмов, наряжающихся в странные одежды и модифицирующих внешность до неузнаваемости? Сначала Ян не обратил внимание на наряд мужчины, но теперь невзрачный балахон, похожий на кимоно  (ну или что-то подобное, парень не хранил в своих чертогах разума лишней информации), и необычайно длинные волосы незнакомца завершили картину: ну точно, приехал мужик, напился с друзьями-анимешниками и потерялся. Его пожалеть надо, а не бросаться наутек с криками: «Помогите, Убивают!» - что Ян, признаться, собирался сделать.

     Английский блондину был незнаком, что для Яна стало облегчением: напрягать свою хмельную головушку ой как не хотелось, поэтому, попытавшись сосредоточиться на мимике незнакомца, Ян начал пытаться расшифровать, что же тот от него хочет. И, судя по растерянному взгляду, чуть поникшим плечам и общему, слегка потрепанному образу, предположил, что ему некуда податься.

     Новый вопрос на странном наречии лишь подтвердил его догадки: просьба о помощи так и сквозила в его интонациях. «Ни сумки, ни пакета, ни даже сотового телефона в кармане – не было в «халате» никаких карманов – я б тоже у каждого встречного милостыню просил в такой ситуации,» - вот только мужчина отнюдь не денег просит. Деньги в такой глуши и в такую погоду ничем не помогут.  Прикинув  в уме величину своего милосердия и сравнив его с количеством предпологаемого ущерба, Ян горько заключил, что придется пригласить великана домой. Так уж получилось, что мама с папой старались сделать из него доброго и сострадательного мальчика, что частично им удалось – Ян не видел ничего плохого в том, чтобы пригласить незнакомого человека  и  дать ему воспользоваться телефоном – в гостинице его уже наверняка обыскались. Однако кормить его пищей, добыча которой стала для Яна настоящей пыткой, он не собирался. Чаек нальет, да, но сосиски - это святое. Мысленно кивнув на столь здравомыслящие изречения собственного подсознания, парень стал думать, как бы попонятнее изобразить жестами следовать за ним, но его остановило новое высказывание сверху.

- Mi malamas akvo.

     «Надеюсь, меня сейчас не послали далеко и надолго,» - но немигающий взгляд был устремлен куда-то в пространство и Ян, радуясь, что все еще не вызвал приступа ярости у промокшего бродяги, попытался выразить свои мысли:

- Проиглашаю вас к себе, - свои слова он сопутствовал постукиванием по груди и кивками головы в направлении, куда шел до встречи с незнакомцм. Единственным, по его мнению, что могло  подсказать мужчине о желании Яна помочь, была улыбка, которую он все же смог выдавить из себя, несмотря на то, что довольно давно не улыбался. По крайней мере, искренне.

      Мужчине стоило поскорее укрыться от дождя: ни зонтика, ни капюшона у него, конечно, тоже не наблюдалось, поэтому дабы к его проблемам не прибавилось еще и воспаление легких, Ян пошел вперед, полуобернувшись и повторяя:

- Идемте.

Высокая фигура последовала за ним без лишних пререканий и Ян, с легким волнением в сердце, повел нежданного гостя домой. У самого порога пришлось замяться: парень забыл, куда положил ключи, из-за чего пришлось долго шуршать пакетом. Так, путаясь в собственных пальцах он, наконец, вспомнил, что оставил их в ветровке, и, краснея от стыда, отпер дверь.

       Длинная фраза, прозвучавшая за спиной, показалась до ужаса язвительной, хотя лицо незнакомца, когда Ян, в возмущении, развернулся, осталось невозмутимым. «Ну конечно, еще и насмехается,» - но несмотря на то, что манеры и эксцентричный вид  гостя его отталкивали, прогнать его парень уже не мог. Видимо, воспитательные меры в виде подзатыльников все же одолели его бунтарскую натуру, и Ян научился быть ответственным за свои поступки. Точнее, за бродяг, которых случайно обнадежил крышей над головой в исключительно мерзкое утро.

       Пройдя внутрь, он дождался, пока мужчина войдет вслед за ним, после чего прикрыл за ними дверь, ужасаясь тут же натекшим на пол лужам - кажется, только их в его доме для полного хаоса и не хватало. Щелкнув по выключателю, Ян зажег свет, и гость теперь мог видеть всю красоту его жилища: и свисающие по углам обои, и раскиданные по полу носки, и засохшие в конце коридора (прямо возле входа на кухню) пятна неизвестного происхождения. Что ж, вот они, признаки свободной холостяцкой жизни! Как считал Ян, ему можно было только позавидовать: большой дом, пусть и похожий больше на помойку, жизнь без надзора (еженедельные приезды мамы – не в счет) и спокойствие.

       Да, последнее он ценил, признаться, больше всего, отчего у него по-прежнему не было девушки. Ян видел, во что может превратиться прекрасное вольное животное, посаженное в клетку: точно также узы любви действовали на всех его друзей. Бывших друзей. Безжалостный женский каблук ломал волю и прогибал под себя достойнейших, превращая их в пай-мальчиков, тех, с кем Ян расстреливал голубей из рогаток и запускал водяные бомбочки с крыш. Поэтому когда кто-либо из знакомых задавал вопрос о его личной жизни, Ян с гордостью отвечал, что он свободен: он не променял свою честь на упругие тела и накрашенные губки.

      В очередной раз удивляясь, как его мозг может столь непредсказуемо менять темы, Ян вспомнил о своем госте, продолжающего стоять у порога в своем странном костюме. Парень уже успел повесить свои вещи на крючки у входа и скинуть сапоги, оставшись лишь в майке и джинсах на босу ногу, и теперь думал, за что нужно потянуть эту кучу ткани, чтобы снять – кажется,  хозяин должен помогать своим гостям раздеться…

- Эм, слушай, ты совсем промок, давай снимем это с тебя? – тыкая пальцем в насквозь мокрые одеяния и теребя себя за футболку, намекая, что речь идет об одежде, спросил Ян.