Долгожданный выходной встретил Яна тишиной и спокойствием. Сегодня можно было никуда не спешить в попытке вникнуть в дебри преподаваемых в универе наук, да и встреч с приятелями запланировано не было. Поэтому  можно будет расслабиться наедине с самим собой и… Кербисом. Да, теперь он знал, как зовут Императора с планеты гигантских насекомых, последнего представителя своего рода. История «бабочки», можно сказать, его растрогала, хоть и была пересказана в излишне примитивной форме: за него все сказали глаза, наполненные смертельной грустью и тоской по былым временам. После той долгой беседы Ян, наконец, заставил сходить себя за вещами для Кербиса, понимая, что это все, чем он может пока что помочь ему.

      Правда, он никогда не забудет пораженных взглядов продавщиц, когда он пытался в словах объяснить, какого роста достигает его друг: странно, наверное, выглядит парень, внезапно начинающий прыгать и махать рукой у себя над головой, крича: «Ну вот такой вот!»

       И если вопрос с одеждой решить удалось с первого раза, хотя и пришлось распотрошить свои древнюю заначку, припрятанную в надежде, что когда-нибудь он сможет сдержаться, и докопить до нового джойстика  - у старого кнопки протерлись до дыр, то на какие средства покупать тонны сладкого, у Яна представления не было. Погрузившись в воспоминания, он сразу увидел перед глазами картинку того, как Император, недовольно хмурясь, разглядывал выставленную перед ним пищу. Не зная, что едят полунасекомые, Ян предусмотрительно вытащил все хранимые в холодильнике продукты и разложил их на столе для дегустации. Здесь была и гречка, и макароны, и кусок рыбы (чудом не покрывшийся слоем плесени), и яйца…. И еще куча всего, что парень решил купить на следующий день после появления в его жизни этого существа. Тщательно все осмотрев, явно сомневаясь, что некоторые из предложенных продуктов вообще можно есть, Кёрби пораженно застыл, когда его чувствительных рецепторов достиг аромат заварного пирожного. Скорость, с которой оно исчезало во рту с сотней (а то и больше) острых зубов, заставила Яна тут же кинуться на поиски сладкого, к которому, признаться, не испытывал особой страсти и употреблял разве что с чаем.

        А что на счет вчерашней генеральной уборки? Император безжалостно уничтожил все носки, что были рассованы под диванами и креслами, так что теперь Яну придется одевать кроссовки на голые ноги. И это при том, что на улице все еще довольно прохладно! Но истерику, в которую он впал тогда, вызвала отнюдь не потеря части гардероба. Кёрби умудрился выбросить ВСЕ пульты из его дома. Да, они лежали на полу, да, они были покрыты отпечатками от не всегда чистых рук Яна, но как можно было принять за кучу мусора аккуратно выстроенную пирамиду? Снизу лежали редко используемые пульты от колонок,  радио, пылящегося в шкафу… А сверху – все, что облегчало Яну жизнь: пульт от приставки, телевизора и кондиционера. Теперь для того, чтобы включить летом глобальное охлаждение, придется вставать на табуретку и пытаться дотянуться до висящего на потолке прибора!

       Конечно, мужчина не понял ни матерных выражений, ни телодвижений, выражающих ярость владельца дома, и просто удалился в свои владения – чердак, также вычищенный до безупречности. Там, он, наверное, и сейчас. Постигает голландский. В этом парень Кёрби чертовски завидовал: изучение языка, пусть и не самого сложного, было для него привычным делом, и прогресс был на лицо уже через неделю: Император вполне понятно объяснил, как оказался на их планете, и что не имеет злого умысла. А Ян так объясняться на английском не мог и после десяти лет его изучения.

      Размеренный ход мыслей прервала мелодичная трель: так звучал звонок входной двери, извещающий о приходе гостей. Тут же вскочив, и начав натягивать штаны, Ян с ужасом понимал, что к нему с проверкой наведалась мама.

Едва не скатившись по лестнице, на ходу вталкивая руки в измятую рубашку, Ян спустился на первый этаж, застав у входа растерянного иномирянина, стоящего вплотную к его матери, близоруко рассматривающей его нового сожителя. Признаться честно, у парня на миг перехватило дыхание, так как застать Императора в более компрометирующем виде было сложно: майка с коротким рукавом ничуть не скрывала хитин на руках, а торчащие сзади крылья, пусть и похожие на плащ, свисали до самого пола прямо из специально прорезанных дырок на спине. А усики, которые в первую встречу Ян не заметил из-за дождя, заставившего их удрученно пригибаться к голове, сейчас, словно антенны, торчали в разные стороны.

      Однако женщина, продолжая задирать голову в попытке рассмотреть черты лица мужчины, так и не выказала признаки удивления, по поводу внешнего вида его «гостя», что позволило парню слегка расслабиться:

- Привет, мам, - решив прервать напряженное молчание, Ян произнес традиционные слова приветствия.

- Здравствуй, сынок, -  чуть погодя, ответила она, все еще внимательно рассматривая Кёрби. Молясь про себя, чтобы их пронесло, и мама не заметила «особенностей» Керби благодаря своей близорукости, Ян, сделав как можно более радостное лицо, продолжил:

- Познакомься с моим новым другом – Кербисом Вериусом. Сразу предупреждаю, он иностранец… студент по обмену, и очень плохо знает наш язык. Часто путается. И он будет жить у меня, пока идет его… стажировка.

Надеясь, что выдуманная впопыхах история не вызовет у матери подозрений, Ян обернулся к Керби и, выпучив глаза, намекая,  чтобы он подыграл, обратился уже к нему:

- Верно, Кербис?, - после чего вновь обратил все свое внимание на маму, теперь уже изучающую его самого с головы до ног: это, к сожалению, женщине с плохим зрением, сделать было гораздо проще, так как Ян не обладал столь впечатляющим ростом и для нахождения изъянов в его облике ей не приходилось прилагать особых усилий. Конечно, его маме вообще не нужно было смотреть на него, дабы найти, в чем упрекнуть. Кажется, она даже спиной могла почувствовать, когда у её сына развязаны шнурки или не почищены зубы – прошлое доказывало, что всем известный материнский инстинкт работал, да еще как... Правда, не всегда на пользу детей, которым не посчастливилось иметь особо чутких родителей.

«Надо будет спросить у Кёрби, как у них там отношения с предками устраивались, а то на этой планете я один такой маменькин сынок,» - возникшее в голове предложение сопровождалось легкой грустью, так как благодаря всей этой опеке и строгости, Ян, как он считал, и вырос таким социопатом. Неприученный к жизни, как обычно говорила его мать в подобных разговорах, на что у парня в голове всегда возникал один ответ: чему научили, тому и научился.

Император, не растерявшись, подтвердил слова Яна, пытающегося теперь убрать с лица признаки волнения, которое, к сожалению, все равно сквозило в его голосе. Пуская в свой дом незнакомца-полунасекомое, парень испытывал куда меньше страха, чем когда на его пороге появилась  его собственная мать, не обладающая ни особой силой, ни пугающим внешним видом. Наверное, это связано с тем, что Кёрби не мог лишить его финансирования. Разве что головы, если он по не знанию нанесет ущерб его достоинству. «Жизнь без денег хуже смерти,» - усмехнувшись, подумал Ян, пока в прихожей стояла напряженная тишина.

     Мама никак не отреагировала на их (вполне удачную, парень был уверен) ложь, проследовав дальше по коридору, внимательно изучая полы и стены помещения. Да, теперь Ян понимал, как разительно изменилось его жилище за эти несколько дней: полы теперь, действительно, можно разглядеть. Прежде узор паркета был скрыт за слоем пыли и прочей грязи, которую Ян успел натаскать на своих ногах, а теперь, пусть и слегка обшарпанный, он блестит покрытием, так и приглашая гостей разуться и опробовать деревянное покрытие. Раковина на кухне не была покрыта остатками протухших макарон, а тарелки ровными рядами лежали на полках шкафа. Даже человек с очень слабым зрением может ощутить, что сам воздух стал чище.

      И всё это – заслуга его гостя, как несложно догадаться. Мать Яна, погруженная в некие размышления, задала очень неожиданный вопрос насчет специальности Императора.

«Неужели, догадалась, что все вранье?!» - Ян хотел ответить за Кёрби, однако тот и сам сообразил, предусмотрительно назвав то, в чем разбирается. Конечно, физиология насекомых в их мирах слишком разная, взять хотя бы то, что Император все же больше похож на человека, чем на бабочку, но он уже успел посмотреть пару подложенных Яном фильмов о муравьях и пчелах. Замешательство, вызванное у инсэнта столь миниатюрными копиями своих собратьев, было незабываемым (Ян едва в голос не заржал, при виде серьезного сосредоточенного лица мужчины), хотя запомнить пару фактов о них тот успел, парень был в этом уверен.

       Однако явно что-то взвешивающая в своей голове женщина не стала проверять их легенду на прочность, а просто села за стол. Озадаченный подобной реакцией матери  не меньше Кёрби, парень стал думать о том, что она могла о них вообразить. Боже. Только не это. Мама по-прежнему не выражала признаков недовольства, однако спустя минуту она бросила на Яна взгляд, говорящий за себя: «Сам все расскажешь, или мне помочь?»

- Эээ, как видишь, он помогает мне с уборкой. В общем, мы неплохо подружились, можешь не волноваться. Дом будет в порядке, - если у матери возникли беспочвенные подозрения, Ян попытается их развеять, так как они с Императором только друзья-сожители, ничего больше.

«Почему у меня такое чувство, будто каждое новое слово лишь еще глубже закапывает меня в землю?»

- Дорогой, я искренне рада за тебя. Уже и не думала, что ты сможешь пустить кого-то в свое личное пространство.

     Именно этого Ян и боялся: да, с противоположным полом у него не складывалось и все попытки начать серьезные отношения быстро рушились под лавиной собственной лени. На укоризненные речи матери он всегда отвечал, что просто не может терпеть ежедневных требований «пойти куда-нибудь» или «купить чего-нибудь». То же касалось и совместного проживания: он и представить не мог, как можно совершенно незнакомому человеку позволить рыться в собственных вещах, полностью доверять ему и показывать свои слабости, коих у Яна была целая коллекция.

      Он и приятелей то, если и звал, то на пару часов, не позволяя садиться на шею. А тут Кёрби. Маму можно было понять: будь он на её месте, тоже бы заподозрил некоторую не традиционность их отношений. И все это опровергал лишь один факт. Он не гей! Что он и хотел сказать, просто не знал, как, так как дыхание перехватило от разрастающегося возмущения.

- Мам, мы просто живем вместе, - все же смог выдавить парень из себя.

Отредактировано Jan Mensing (2014-06-07 10:54:18)

Кербис, конечно же, ничего не понимал, продолжая соответствовать образу идеальной хозяйки и заботиться о гостях. Сейчас его действия раздражали Яна, пусть он и понимал, что мужчина делает это не нарочно, но своим поведением он подчеркивал никчемность парня. Ян всегда завидовал тем, кто может столь достойно вести себя в любых ситуациях, не забывая о манерах и вежливости, так как сам страдал от неуравновешенности собственного Я, кидающего его то в глубокое уныние, то в приступы беспричинного веселья. Курс психологии открыл ему причины таких скачков: страх, неудовлетворенность собой, слабость характера и еще куча разных факторов, - но изменить себя оказалось куда сложнее, чем понять.

      Губы матери тронула легкая улыбка, когда Император предложил ей чашечку кофе, вызвав  в Яне легкую зависть: сам он редко когда без напоминаний вспоминал о правилах приличия. Приняв точно такую же чашку, Ян тут же глотнул горячей жидкости, чтобы промочить горло и продолжить объясняться со своей родительницей. 

      Новость о том, что инсэнт собирается начать жить самостоятельно сильно удивила парня. Они не говорили об этом прежде, так как до сих пор Кёрби с трудом находил правильные слова для выражения собственных мыслей, и представлять его в роли взрослого самостоятельного человека было сложно. Но с каждым днем база знаний об их планете, человечестве и его законах крепли, обрастали новыми подробностями, и не было причин для сомнений: однажды инсэнт покинет стены этого дома и отправится в вольное плавание, дабы начать жизнь с чистого листа.

      Мыслить о таком будущем было неприятно. Благодаря встрече на дороге тем дождливым утром перед Яном открылась дверь в иную реальность, полную неизведанных существ, почти как в сказках. После этого парень не переставал думать, что есть и другие миры, обитатели которых разительно отличаются от него самого и что все, о чем раньше он мог только мечтать, находится совсем рядом, надо лишь знать, куда направить свой взгляд. И с утерей связи между ним и Императором, вероятно, разорвется ниточка, связывающая парня с миром чудес, опасным, но манящим его как огонь – мотылька.

     По лицу матери нельзя было сказать, удалось ли им разуверить её в нетрадиционности их ориентации, или она просто решила не настаивать на своём (хотя прежде особой тактичностью в общении с сыном она не страдала). Мама решила вернуться на скользкую дорожку, выведывая подробности их знакомства:

- Очень необычно, что Ян решил приютить у себя студента по обмену. Вы были знакомы с ним раньше?

    Парень понятия не имел, что ответить на это, но встретив не менее растерянный взгляд Кёрби, решил взять ответственность за возможный крах их легенды на себя:

- Да, мы с ним вместе играли по сети. Уничтожали гигантских жуков-захватчиков. А потом оказалось, что он собирается ехать стажироваться заграницу. Ну, я не растерялся и предложил ему остановиться у меня. Теперь каждый вечер полон виртуальных баталий, - изображая непринужденный смех, Ян краем глаза заметил, что мать смотрит на него крайне укоризненно. – И учебы. Конечно. Как говорится, потехе – время… ой, точнее, делу – время, а потехе – час.

     В этот раз, краснея от собственной тупости, Ян готов был закипеть, как чайник. Потупившись, и не зная, куда деть мигом взмокшие ладони, кроме как не на все еще обжигающую чашку, парень стал мысленно подсчитывать количество сантиметров, на которое вырос бы его нос за сегодня, будь он Пиноккио. Наверное, он смог бы неплохо сэкономить на вешалке для мокрого белья.

- Баталии, говоришь? Не отвлекал бы лучше мальчика от занятий. Он то за свою успеваемость, наверняка, переживает больше твоего. Мой сын чересчур ветреный, вы уж его простите, совсем ребенок еще, - кивком головы указывая на Яна, пристыженно вздохнувшего после этих слов, мама продлжила, обращаясь уже напрямую к Кербису. - Я вам, кстати, так и не представилась, прошу прощения. Но вы сами понимаете, первая задача любой матери – удостовериться, что у её ребенка все хорошо, а уж потом тратить время на церемонии. Корнелия Менсинг, очень приятно познакомиться со столь приятным молодым человеком.