Знаете, ночь такое время, провокационное... Вызов для нервов не укладывающихся в срок офисных клерков, которым завтра сдавать начальству проекты, рывки студентов, безнадежно пытающихся впихнуть хоть пару вопросов для экзамена в голову, затуманенную усталостью вперемешку с ядреными энергетиками... Одни лишь школьники мирно спят в своих кроватях, не беспокоясь ни о чем - но, увы, уже кто где, каникулы все-таки уже начались, и несмотря на начало июня многих родители уже пристроили отдыхать подальше от кипящей городской суеты. Айен с радостью отнесла бы себя к последней категории, но довольно рано окрепшие разум и совесть порядком выделялись бы из рядов беззаботной ребятни мрачным окрасом мыслей и жизненным подходом неисправимого реалиста, не верящего в чудеса даже на фоне магии, струящейся в теле. И ведь оно уже так осточертело, что хотелось подкрасться сзади к какой-нибудь блондинке, ковыляющей из клуба на манер подстреленной газели, вложить в ее черепную коробку свои мозги и забрать на время ее, не шибко извилистые, и насладится "миром в розовых очках". Подумаешь - одной счастье, а второй - новое ощущение мира и осознание того, что юбка малец коротковата.
Айен не могла спать по ночам нормально вот уже много лет. Дело не только в совести или былых прегрешениях - ночь для девушки была основным рабочим временем, и даже во время отдыха спать в нормальное время не получалось - организм жил по-другому, совершенно сорвавшись со стереотипного режимного поводка. Было бы только о чем подумать - и наемница всегда охотно шла в дозор, сбегая от обычно вовсю пьянствующих коллег.
"Что, опять не спится нормально?"
- Мягко сказано, - пробурчала Айен в ответ, облокотившись на ограду у канала. - Аметисты уже не помогают, пришлось опробовать кое-что посильнее. Сработает ли, не сработает - могу лишь предполагать, но хоть на часа три сладкого, приторного храпа лицом в подушку я могу рассчитывать.
Погода нынче была довольно комфортная, но духота помещений душила, поэтому девушка, попялившись в потолок добрую половину ночи, оделась и вышла на ночную прогулку, маневрируя между одинокими туристами, ищущими каннабис, и прочими детищами ночного Амстердама. Рубашка небрежно развевалась на беспокойном ночном воздухе, обнажая черную майку и блеск круглых алмазных бусин, также на скорую руку рассредоточенных уютными окружностями на руках и предплечьях - все равно всем сейчас было наплевать, кто в чем и кто куда. Ночь не осудит и не спросит, пока ты дышишь воздухом на Плантажекадль, уныло прислонившись к ограде, и крутишь в ладонях солнечно-желтый камушек, уставясь в воду.
"Оооо, англезит?" - сонно и несколько равнодушно затянула в голове Ив. - "Смотри не переусердствуй, дорогуша, по сравнению с аметистом этот минеральчик посильнее будет, заснешь еще на улице."
- Мне уже кажется, что воздействие на меня моих же камней упало до уровня литотерапии низкого класса, - Айен не стесняясь говорила вслух - набережная в это время все равно пустовала. - Хотя, впрочем, на меня они никогда особо не действовали.
"Хочешь сказать, что перемещение в этот мир сместило баланс твоих способностей в худшую сторону?"
Девушка не ответила - лишь молча пожала плечами, зная, что Ив почувствует на себе этот жест. Побег на Землю... Относительно спокойная жизнь, Лаборатория, Фантомы, Высшие, мятежники, бла-бла-бла... Скучновато, пусть и привычка таскать алмазы днем на виду у толпы прибавила еще больше драйва, это по сравнению с Синоном-то, где волочить за собой алебарду считалось вещью вполне нормальной. Душа устала, а кровь бурлила, растекаясь по затекшим мышцам с горячим призывом расшибить лицо какой-нибудь мрази о черные камни мостовой. Но нет, нет-нет-нет, стоп - медик, паинька, все прекрасно, и Айен мысленно поправила золотистый нимбик у себя над головой, который угрожающе накренился и потек вниз.
Вздохнув, бывшая наемница отошла от ограды канала, закрыла глаза, плотно сжав в руке кусочек англезита, и побрела дальше вдоль мостовой, чеканя каблуками каждый шаг. Звук глухо расстилался по воде, ударялся о стены зданий на противоположной стороне канала и рикошетом влетал обратно в голову, упорядывачивая беспокойные мысли ритмом. Спать уже не хотелось вовсе.