Шонец приближается. Я чувствую это уже давно и меня, если честно, прямо щекотит это ощущение его присутствия. Я бы смогла описать это, если бы знала ваши людские сложные слова. Знаю "раскошеливаться" и "деформированный". Пока мне достаточно этого, чтобы говорить по-взрослому. Мой темновласый друг сказал, что я буду запоминать всё очень быстро, если захочу, а тот словарный запас, что уже у меня в голове, остался еще от нашего "общего" сознания. Это сложно, что-то высказать... Ты абсолютно уверен, что знаешь, что хочешь сказать и даже почти придумал, как это будет звучать, но буквы предательски выковыриваются из целых слов и звучит какой-то "абырвалг". Многие заказчики уже думают, что я какая-то отсталая или типа того. Обидно, куда уж деваться. Я набрала достаточный вокабуляр и приучилась молчать, кивая головой. Теперь я "загадочная"... Мне даже смешно смотреть на них, когда они напряженно забирают упаковки из моих рук, ожидая подвоха. Думают наверняка, что я как цепная собака дождусь определенной дистанции и кинусь на них с ножом. Идиоты...
Наконец, вот он. Идёт, улыбается, а как остановился, убрал кривизну со своих губ. Это уже заставило меня улыбнуться. Он снова улыбается, я прекращаю. Пара секунд для миниатюры "ортодоксальные долбоёбы" и...я смеюсь. Мне нужны эти "несколько секунд" психологической разгрузки от полученного на работе стресса.
"Обожаю тебя" - посылаю ему мыслями. Я бы не смогла сказать это вслух, так как не понимаю смысла этого. Мне иногда просто хочется констатировать то, что творится в моей голове, а вслух это делают только больные психи и авторитетные психи с пушками в руках. Таким людям вообще можно хоть с голой жопой на машине своей танцевать. Их никто не осудит, а вот как меня видят, так сразу за сумки хватаются. Уж больно нужны мне ваши косметички, ага. Бесит. Нужно приучиться чуть что посылать Шону сигналы.
Киваю головой, показывая направление нашего путешествия. Ну, как путешествия...Нам нужно подняться по лестнице на перекладину этого моста, только и всего. Там пол, перила для безопасности рабочих и удобное местечко для обзора. Меня тянуло сюда неделями, а я ничего не могу с этим поделать...
Бывает такое: ты живешь своей жизнью очень долго, а потом доживаешь до такого возраста, что можешь с закрытыми глазами пройти по квартире, взять ключи, дойти до работы своей и сесть за своё рабочее место. Память тела? Сбой механической запоминалки произошел и в теле Шерри: она идет со встречи домой и непроизвольно заворачивает сюда, к мосту. Это странно-пугающе. Ты головой своей осознаёшь, что не хочешь всей этой фигни, ты вообще-то сам правишь своим телом из своей черепной коробки и никто на права над его управлением кроме тебя не имеет, так какого хуя, извините?
Еще один пример: вы двести лет работали на станции метро "Шуйшуршур", а тут вас перевели в отдел, находящийся на "Цукцын-стрит", а вы взяли, и по привычке в первый свой рабочий день на новом месте приехали на старое. И стоите посреди коридора как идиот и смеётесь над собою самим.
- Мне не смешно, ты знаешь.
Я не знаю, зачем сказала это. Мне просто страшно вот так потеряться внутри своей головы.
Ну вот мы и дошли. Почти середина моста, почти тепло, уютно и почти закат. Великолепно. Ощущение, которое появляется когда вот-вот случится что-то грандиозное. Я дышу полной грудью и глупо улыбаюсь от этого чудесного восторга.
Я что-то хотела напряженно с ним обсудить, но не могу вспомнить. Может, он сам начнет говорить и я тут же переведу тему на то, о чём думаю? Что-то напрягает меня в его поведении, не то во взгляде.
- Иногда я чувствую твою напряженность по поводу времени, которое ты проводишь со мной. - Выпалила прямо с места, всё еще улыбаясь. Трудновато подбирать эмоции под свои же слова, когда ты о них в это же время еще и думаешь.
Шерр села по-турецки, положила перед собой небольшой бумажный свёрток с неизвестным содержимым и облокотилась на руки, выставленные за спиной.
Солнце в этом месте грело как-то по особенному, людей не так уж и много, а машин и вовсе, наверное, за это время проехало только две. Самая зажопная часть города, если можно так выразиться. Над водой повисла неестественная для города тишина, позволявшая Ашерам без крика устаканить их общий разум.

Отредактировано Sherry Asher (2014-05-10 00:19:19)

- Нет, не чувствуешь.
- Ладно. - Лицо моё мгновенно стало убедительно-кирпичным. Я проиграла этот спор, так уж и быть.
Я надеюсь, что смогу даже спутанными и перебитыми словами объяснить ему, в чём дело. Пусть будет много связующих союзов и мычания, но я попытаюсь. Этой детали нет в моей части нашего общего сознания, есть ли она у него? Или это потерялось где-то в разломе? Слишком много вопросов для такой маленькой головы. Поправляю веки, зажмурившись на секунду и закатив на миг глаза. Никак не привыкну находиться в куске мяса, хотя и без тела я пробыла лишь пару минут, бытие внутри кого-то настоящая мука. Может, кто-то просто остался в этом теле и гонит меня из него, доставляя всякие неудобства?
- Я постоянно вижу тебя...- Чтобы занять чем-то тело, вместо активной жестикуляции начинаю разворачивать пакет. Сама не обращаю внимания на свои действия...Это как калякать что-то ручкой на листе бумаги пока болтаешь по телефону или ходить кругами по комнате в ожидании ответа оператора - оторопевшим что ли...Ты смотришь на меня секунды две а потом ищешь причины отвернуться. Делала ли я что-то, чего не помню...там,.. "до"...До нашего...эм...прибытия? - Активная мимика моего лица выказывает все затруднения моего мозжечка с построением правильных предложений. Я не смотрю на моего любимого соседа по разуму, нет. Я смотрю на руки, которыми сворачиваю оберточную бумагу в самокрутку, уже наполненную чем-то, и упорно не замечаю этого. Физическая память мышц,- так это называется?
- Ты ненавидишь меня и всеми силами пытаешься смириться с этим? - Подношу краешек неровно оторванной бумаги к губам, провожу им по языку и закрепляю, затем откладываю в сторону готовую единицу моей работы, беру новый материал.
- Что-то утеряно в моей голове и я не могу вернуть это...эмм... Я сама не понимаю, о чём говорю, Шон. Шон. - Повторила специально, чтобы начать новое предложение, но так и не смогла. Ладно, пускай будет Шон-Шон, как бы тупо это не звучало. В конце-то концов, у нас с тобой единый разум, как ты не можешь понять, от чего я страдаю?
...С другой стороны, как я не могу понять, что происходит с тобой?..
Вот сижу я, почти плачу от диссонанса, происходящего внутри меня и бесконечно счастлива от этого парящего в уже осенней дымке солнца, от оранжевого света, свежего грязного городского ветра и воды, что отражает все эти краски. Вдох.
- К чему мы идём? Мы попали сюда. Нужно нам возвращаться? Или...Что нам делать, Шон? Это ТАК сложно, мать твою. - Всем эмоциям на смену однажды приходит гнев. Я будто на приёме у психолога и это настолько ужасно, что хочется поскорее удавиться и больше ни о чём не думать.
- Один и тот же разум скрывает сам от себя что-то. Так не бывает. Почему ты так смотришь на меня? Или...Почему...Я почувствовала это. Ты, может и не заметил, но теперь это у меня в голове. Фото. В тот момент не только тебя "ударило молнией". Я почувствовала и я совершенно не умею реагировать правильно на такие...эм...штуки?.. - Я уже психую. Дрожащие руки подожгли штакет откуда-то взявшейся зажигалкой. Я отдаю сигарету Шону, вторую поджигаю себе, глубоко затягиваюсь и начинаю кашлять.
Шок. Я будто делала это по памяти. Когда читаешь страницу книги, задумавшись о чём-то, а сам уже только под конец понял, что не заметил как прочёл это.
Смотрю на струйку дыма, выделывающую всякие завитушки в воздухе и пытаюсь осознать происходящее вокруг...

Отредактировано Sherry Asher (2014-05-10 16:09:29)

Принимаю эстафету от моего любимого реплика. Затяжка еще глубже. Дышу вязким ядом, надолго задерживая его внутри себя. Стоило привыкнуть к этому, и всё уже на своих местах: я понимаю, что мы наедине, некому корить меня за что-то, а если бы Шон и хотел что-то от меня скрыть, он бы не смог. Мысли на двоих - тайны на двоих. Наверняка, это всё мне кажется...Ну, про взгляды всякие. Да на меня все так смотрят, с каким-то сожалением, смешанным с отвращением и страхом. Стоит привыкнуть, чего уж там. С другой стороны, может это я слишком мала, чтобы узнать это, и раскрытия этой тайны стоит подождать, а может...Может Шон вообще думает себе на уме какую-то чушь и смысла слушать её нет. Да, он мой создатель; да, я создатель себя. Это...путает, знаете ли. Мама не научила меня как быть в другом теле и как реагировать на слова "мама" или "придурок". В моей голове небыло никаких понятий, а теперь мы оба, Шон и я, должны барахтаться в этой крынке с молоком, пока нас этот мир не сожрал.
Сама улыбаюсь своим мыслям. Или не им. В любом случае, от этого секундного психоза мне стало легче, легкие даже хохотнули слегонца. Стоит ли говорить о резкой смене отношения ко всему произошедшему?
- Прости меня, это всё работа. Мне сложно привыкнуть. - Беззвучно смеюсь. Одним воздухом. Вы загоняли меня, твари.
Беглые собаки, ободранные коты и певчие птицы. Я в зверинце, только у кого-то есть хозяин, которому можно принести тапочки к кровати, а кто-то выкусывает блох с комками шерсти. Кто я в этом мире? Кто МЫ? Стоит ли мне отождествлять себя с нашими общими воспоминаниями или жить тем, что мне осталось? Чушь...
- Чушь. - Смеюсь чуть громче - что-то я загналась, прости. Прости. - Чуть задумчиво кидаю куда-то вверх.
Понимаю, что как ужравшийся алкаш, оправдывающийся перед семьей, мол "я не пил", - сама еще глубже забиваю себя в угол. Дальше приходит понимание, что что бы сейчас не сказала, всё будет звучать извинениями, а тут и не о чем извиняться. Шерри устала, Шерри пора спать. Но он-то поймет? Он всё чувствует и всё знает на десять слов вперед, даже если они не будут сказаны. Сверх-эмпатия, как у киборгов или маньяков-убийц. Мы киборги, так уж и быть.
Еще затяжка, сопоставляю действие таинственного заморского дыма и моё скорейшее "исцеление". Великолепно.
Солнце тянется к заходу, паля из всех своих угасших сил, стараясь разогреть уже омёрзлые крыши. Наверно, сегодня последний из более-менее теплых деньков.
Встаю. Интересно мне: мой темновласый рыцарь нервничает, я встаю, целую его в лоб чтобы загладить свою вину, или чтобы договорить этим всё то, что не договорила, или из своей слишком сознательной наивности и проницательности. Кондитер, что испек мой мозг, сотворил кашу. Липкая овсяночка перетекает из одного угла моей квадратной башки в другой. Понеслось...Чудесный дым.
Возвращаю цыгарку и опираюсь на край перил. Место мы нашли замечательное - чуть выше магистрали, открытое сооружение с прекрасным видом на мутные воды. Красавица Шерри, замечтавшись, прикладывает холодные пальцы к щекам. Как красиво звучит, ну прямо поэтесса кирпичного века, не хватает шляпы и алкоголизма. Я будто проваливаюсь в негу...или нугу? Утопаю в сладкой вате, пытаясь не добивать себя повторными вопросами о его трудном положении. До меня наконец дошло. Это не мне плохо. Плохо ему.
- Ты можешь показывать мне то, что у тебя в мыслях и памяти, если тебе станет легче. - Сил на слова даже не осталось. Смеюсь одним хрипом сорокалетнего астматика и прикрываю глаза.
Мне лучше бы отряхнуться от этой сковывающей амброзии и влиться в наши проблемы, но...
Я могу лишь думать разные слова вслух, только для нас двоих, прокручивать их в своей голове и видеть, осязать буквы, проплывающие вокруг нас, образующие петлю, связывающие наши хрупкие тела. Вот, предложение опоясывает нас. Мы - Сатурн. Мы такие одинаковые и разные в тот же миг. Две реплики потерялись в океане. Или космосе?
Попробуй дышать обратно. То ли воздух в этом мире не такой, то ли песка того в ветре здесь нет, но ощущение совершенно другие. Что-то чувствуется всё слишком остро. Взять и следующую зарплату граммами?

Воздух будто наполнен гелием. В этом свечении прекрасна моя жизнь, твои черты, я вижу сквозь этот сосуд тебя настоящего. Слышишь, Шон? Мы ведь счастливы. Кто-то обязан затеряться средь этой толпы в одиночестве, безостановочном голоде и серости будней, а мы? Мы - одно, мы статистически поделены на сектора. Мы - автономные округа, вторгающиеся на чужую территорию. Ты дышишь моим воздухом, я думаю твои мысли, только вдвоём мы можем обособиться от этого дрейфа и твёрдо ощущать землю под ногами. Чего я не делаю сейчас. Да, ватные ноги отголосками отправляют мозгу колючки из коленей. Противное тело - противный мозг. Сейчас всё иначе: я вижу тебя, такого чистого, белого целиком и полупрозрачного. Это моя память, я знаю, что я помню это, я это видела своими глазами. Своими. Бесцветными глазами на моём полупрозрачном теле. А что я видела глазами зелеными? На теле, которое каждый синяк ощущает как пулевое отверстие? Я - пустышка, а ты, Шон, живи со мной, как хочешь. Мы можем смириться с этим и ликовать за наши жизни или рыдать в отчаянии от несвершенных побед. Я знаю, я тоже помню нашу жизнь...в нашем теле, в кристалле, в песке и молнии... Я помню её и не собираюсь забывать. Потому что даже самые ужасные из воспоминаний делают меня менее человечной. Человеком я быть не собираюсь, это точно. Ты обязательно поймешь чуждость этого мира...а может...Может, эта часть разума есть только во мне?
Сейчас меж нами целый метр моста, а мы всё равно отражаем сигналы друг друга, стимулируя мозговую деятельность. Вот я уже думаю под 146% и смеюсь. Смеюсь так, как не смеялась раньше. Со слезами от горя, от незнания и от памяти...Я абсолютно точно знаю - наша планета погибла. С пустым ядром, мертвыми песками и неразумными пылевыми големами, что после нашего исчезновения тут же рассыпались и сгинули во времени. Навсегда.
Настигает тут же чувство страха. А может, мы умрем через секунду и никто о нас не узнает. Великая держава, правители и фрейлины высоких домов, подворотни, рынки, грязь. Всё разрушил один маленький паникующий разум и ничего не сумел воссоздать. Бездарь, вырвавшийся из оков ограниченного рабства. Бродяги мы или беглецы? Не важно, уже не важно, мой милый Шон.
Боже, как смешно.
Если бы все эти мысли были у меня уже в момент нашего переселения в эти тела и в руке к случаю оказался бы нож, (ну или огромный гвоздь), я бы незамедлительно растерзала бы это тело, не выселяясь из него. Упростила бы себе задачу? Или освободила бы разум Шона от необоснованного самоистязания? Вопросы, вопросы, вопросы...
Я так люблю тебя, Шон. Я называю каждую секунду, проведенную с тобой - нашей общей. Я бы вдохнула тебя целиком, как недавний дурманящий дым. Попробуй только сделать с моим организмом то же самое.
Вот, мы пришли к финалу. Ты стоишь напротив меня, и я чувствую себя самым важным существом в этой вселенной. Беру тебя за руку, но даже не сжимаю свою несоразмерную с твоей ладонь, а как бы провожу ей по твоей кисти, пытаясь уцепиться или обратить на себя внимание. Мне нравятся такие детали. Мгновение, и я отталкиваюсь от этого мостика ногами, плашмя падая вниз. Над блестящей гладью воды разносится наш звонкий смех, несущий в себе только боль и смирение и глухой удар о воду. Высота оказалась удачная: я успела набрать воздух в легкие и прямо перед ударом перевернуться ногами вниз, как кисонька, но, никак бедненькая Шерри не ожидала, что её тело не справится с плотностью воды и начнет бессовестно вязнуть в ней, уходя ко дну. Как тебя бросил кто-то с берега или рассмешил сильно очень, ты нырнул и весь свой воздух огромными сияющими пузырями теряешь. Буль-буль-буль. Я всё еще не могу перестать смеяться, барахтаюсь как осьминог-олигофрен у поверхности воды, но никак не могу вынырнуть на свободу. Никчемное тело способно только курить по памяти, на плаванье не способно.
Что ж, это был отличный вечер, спасибо, Шон, за такой шанс попрощаться с тобой, за это чудесное увядшее солнышко, за твой прекрасный смех.
Спасибо, до свидания.

Отредактировано Sherry Asher (2014-05-15 23:11:34)

Было больно. Не знаю, что за метаморфозы происходят с жидкостями, но тело словно шлёпнули о бетон. Дважды. Я думаю, что легко отделалась. Не знаю, что заставило меня перевернуться ногами вниз: ветер, гравитация или моя же работающая на сверх частотах голова. Но было больно, да. Только здесь, под водой, в полной тишине, я понимаю, как ноет моё тело. Как кричит теперь каждая клеточка, готовая взорваться.
Сияющие кристаллы воздуха покидают мой рот, я не умею задерживать дыхание и глотаю уже не первую порцию воды. С каждым таким вдохом становится всё больнее, я начинаю терять разум.
Надо мной темнеет небо, я всё еще у поверхности, но темное пятно расползается надо мной как неожиданные сумерки в полярный день. Эта ночь обхватывает меня и тянет наверх. В рай, наверное. Моё голубоглазое ночное небо просит меня дышать, а я и пошевелиться не могу. Я вся - вода, морская пена. Теперь мы - одно целое не только друг с другом, но и со всем мировым океаном. Как интересно, стать донором водного запаса всего человечества через грязный канал паршивого города, наполненного такими же паршивыми и грязными людьми. Чувствую своё сознание как бы со стороны. Я еще жива? Не знаю, но слышу наши общие мысли и повторяю в унисон с моим спасителем:
Шер...
Шуршащие имена для песчаных людей - каламбуры тихой жизни.
Я носом своим чувствую кожу твоей шеи и теперь, наверное, счастливее меня на этой планете никого нет. Я была счастлива и до этого, но сейчас всё прямо как надо. Мы будто в центре хорошего фильма (Пусть даже не о любви), мы живы и мы будем жить.
А когда придёт время, мы уйдем. Насовсем. Где-то глубоко в плёнке памяти этой планеты мы будем корчить рожи друг другу как два белых человечка, пить вино в солнечном свете, мы будем в окружении всех наших родных, если таковые были, друзей и мы не будем нуждаться в ответах как нуждаемся в них сейчас.
Я выплёвываю горстями горькую воду. чёрт знает, что в этом канале плавает помимо городских выхлопов. Этот город дышит всякой мерзостью. От этого мне становится еще противнее, но, Шон, господи, именно в этот момент мне так хорошо. Мне больше ничего не нужно. Мне ни хорошо ни плохо. Вот так бы остаться рядом, на земле лежать, никто бы не трогал, так бы и пролежали всю жизнь, наверное.
- Я люблю тебя, Шон. - Думаю, что посылаю ему, но разумно оставляю в своей голове эту фразу. Он сам всё поймет. Сейчас это ни к чему. Нужно только открыть глаза и начать дышать.
Кашель. Да такой, будто пробудили покойника. Я почти не теряла сознания, но не могу остановиться и кашляю с хрипом тысячи глоток, сворачиваюсь на земле в позу эмбриона, сжимая нижнюю часть рёбер пальцами до синяков, я не контролирую это, я могу только чётко слышать как скрипит песок подо мной, когда я двигаюсь, что вторая половина моего разума рядом со мной и что я жива.
Дыхание приходит в норму, я дышу еле-еле, пытаясь не вызвать новую волну мокрого отвратительно кашля. Поворачиваюсь к моему темноволосому другу и прижимаюсь к нему.
Мокрые котята в стратосфере Нептуна.
- Спасибо. Я...я не ожидала. - Могу говорить только шепотом. Мы в норме, Шонец, мы в порядке.
Осталось смеяться как подбитый аутист и слегка покашливать.
Мы в норме?
Всё мое тело - огромный синяк. Я сажусь, снимаю кроссовки, снимаю один носок и, обессилевши, падаю обратно на спину.
Мы всё еще падаем в разлом между мирами, мы всё еще в полёте к центру Земли.